Песенка для Нерона - Страница 74

Выражение на лице Луция Домиция говорило: это просто стыд и позор, что герои Большого Цирка низведены до состояния простых громил, которые соглашаются бить обитателей постоялых дворов по башке, просто чтобы свести концы с концами. Один раз кретин — всю жизнь кретин, как говаривала моя старушка-матушка.

— Тот мужик, — сказал я, — который вас нанял. Он, случайно, не сицилиец?

Хвост нахмурился.

— Не думаю, — сказал он. — То есть я не знаю, откуда он родом. Не думаю, чтобы он хоть раз покидал город.

Это звучало как-то странно, но я продолжал.

— Рослый парень, — сказал я. — Прямой нос, квадратная челюсть, темная вьющаяся борода.

— Нет, это не наш, — встрял Александр. — Низенький, пузатый чувачок, лысый, где-то четыре подбородка. Отзывается на имя Лициний Поллион.

Низенький, пузатый чувачок. Вот дерьмо, подумал я, это он.

— А, — сказал я. — Это он. Ну что ж, в одном вы правы. Он обосрется от злости, если узнает, что вы нас оглоушили.

Хвост скорчил рожу.

— Это так, — сказал он. — Ужасный у него характер, особенно для чувака, который выглядит, как откормленный ягненок. Вы же ему не расскажете, а?

— Конечно, нет, — сказал Луций Домиций, прежде чем я открыл рот. — Не беспокойтесь. А говорил ли он, зачем мы ему понадобились?

Хвост покачал головой.

— Неа. Сказал, притащите их в старый дом и дождитесь меня, вот и все. Понимаете, какая штука, — продолжал он. — Я удивляюсь, что его до сих пор нет. Мы договаривались встретиться в полночь, а сейчас гораздо позже. Я слышал, как телеги с капустой проехали, и это было уже довольно давно.

— Забавный он мужик, этот Лициний Поллион. Наверное, не следует вам говорить, но он велел нам следить за вами последние несколько дней. Это до жопы работы было, вас найти. Ну типа, крупного, красивого рыжеволосого италийца и маленького крысомордого грека — это не мои слова, — добавил он быстро, — это описание, которое он нам дал, и никаких имен, конечно, которые, понятно дело, пригодились бы куда больше. Вы хоть представляете, сколько народу в Риме подходит под это описание?

Не говоря уж о том, что оно не соответствуют действительности. Это Луций-то Домиций красивый?

— Но все-таки у вас получилось, — сказал я.

— Ну, мы свое дело-то знаем, — сказал Хвост. — Мы знаем всех, кого наша работа касается.

— Он не про битье по башке говорит, — поправил коллегу Александр. — Мы этим не занимаемся вообще-то, если времена не слишком тяжелые. Видите ли, в чем дело — на самом деле мы повара.

Я ухитрился опередить Луция Домиция, но буквально на долю секунды.

— Значит, вы нас выслеживали, — сказал я. — Он объяснил, зачем?

Александр на греческий манер вскинул голову.

— Нет. Следуйте за ними повсюду — больше Лициний Поллион ничего нам не говорил; приглядывайте за ними и следите, что они никуда не вляпались.

Хвост ухмылялся, раздражая, кажется, этим Александра.

— Извини, — сказал Хвост. — Но нам надо им рассказать. В смысле, самое смешное. Не хочешь сказать, что тебе сказал Лициний Поллион?

— Рассказать нам что?

Александр пожал плечами, и Хвост продолжал:

— Не знаю, — сказал он. — Что я знаю, так это что Лициний Поллион вообще куку, но это уже вообще никуда не лезло. Он сказал: следуйте за ними — за вами, то есть — повсюду, присматривайте за ними, а когда они заснут, сказал он, подберитесь к ним и оставьте эти деньги там, где они их найдут.

Я уставился на него.

— Деньги?

— Ну да, — сказал Александр. — А потом, когда вы устроились на ночлег среди бродяг, я сказал Юлиану: мы не можем оставить их с деньгами, потому что вряд ли они в такой компании вообще проснутся. Поэтому нам пришлось торчать там всю ночь, на тот случай, чтобы вас не ограбили. Что и произошло, — добавил он. — По крайней мере, попытка была. Пара типов довольно гнусного вида. Но мы дали им по башке и они угомонились.

Ну что ж, по крайней мере теперь зловещее чудовище, игравшее в жестокие игры моей головой, приобрело имя: Лициний Поллион.

Никогда о нем не слышал.

— Он что-нибудь говорил о нас? — спросил я. — Откуда он нас знает и все такое?

Хвост покачал головой.

— Но это ничего не значит. То есть мы с ним не самые задушевные собеседники, так чего вы ждете? Он не приглашал нас на ужин и не представлял своим юным дочерям. И прежде чем ты спросишь — это было, как его там, гипотетическое предположение. Я не знаю, есть ли у него дочери, и вообще женат ли он. И мне, честно говоря, по барабану.

— Так или иначе, — влез Александр, — Мне казалось, ты сказал, что знаешь его.

По какой-то причудливой причине, бог знает почему, я решил, что этим двоим можно доверять. Трудно представить что-то более невероятное, помимо летающих слонов, но вот, пожалуйста, одно из тех безумных умозаключений, которые иной раз делаешь непонятно почему. Думаю, все из-за того, что если не обращать внимания на их исключительный рост и звероподобную внешность, то они крайне напоминали мою тетушку Каллирою.

— Никогда в жизни не слышал этого имени — Лициний Поллион, — сказал я. — Низенького, круглого лысого италийца, как вы описали, я знаю. Встречал его по крайней мере дважды. Но какого хрена ему нанимать людей, чтобы подкидывать нам во сне деньги или спасать из горящих кабаков...

Хвост кашлянул, и на его лице, густо покрытом шрамами, возникло смущенное выражение.

— Чтобы избежать недопонимания, — сказал он. — Мы не спасали вас из кабака потому, что он горел. Скорее наоборот.

— Прошу прощения?

Он неуверенно ухмыльнулся.

— Кабак загорелся, потому что мы спасали вас. Я имею в виду — это мы его подожгли. Отвлекающий маневр, я думаю, так это называют военные. Ну, — продолжал он, пока я буравил его взглядом, способным гравировать бронзу, — мы обнаружили, что вокруг полно наемных мускулов, а пробиваться внутрь и наружу с боем не очень хотели. Да вам и самим могли причинить какой-то вред...