Песенка для Нерона - Страница 169

169

Как ни странно, горы не стали более пологими за то время, пока я разъезжал по ним верхом, как благородный.

Никогда мне не везло с этими проклятыми мулами. Сперва мне казалось, что мне не удасться вообще найти хоть одного, даже за деньги; армейские поставщики скупили всех четвероногих тварей, умевших ругаться. Но один едва знакомый мужик рассказал мне о парне из Фалера, который пришел в город чуть позже, чем нужно и разминулся с покупателями; возможно, у него еще можно было найти пару мулов на продажу, если повезет. Поэтому я потрусил в Фалер и нашел того чувака; он сказал, что он сроду не думал продавать мулов, но в Галине у него живет дядя, который, возможно, и уступит мне пару, если, конечно, их еще не забрали в армию. Что ж, я зашел так далеко, а Галин был всего лишь на другом конце долгой, каменистой, пыльной дороги, и я отправился туда. Когда я прибыл на место и принялся задавать вопросы, мне сказали, что дядя того чувака с месяц назад как умер; тем не менее его зять, которому достались мулы, имел своих собственных, так что мне стоит нанести ему визит и попытаться убедить продать лишних. На этом этапе я уже твердо решил, что не вернусь домой без пары мулов, даже если ради этого мне придется дойти до Спарты; кроме того, зять покойного дяди того чувака жил неподалеку от Элевсина, который располагается практически на полпути между тем, где я оказался, и домом (особенно если считать, что я заблудился и наматываю круги, как пьяный на празднике). Поэтому я дотащился до Элевсина, нашел дом этого мужика и забарабанил в дверь.

Конечно, я не ожидал, что застану его дома днем, но его жена могла рассказать мне, где его искать.

Никакого ответа; либо он был холост, либо его жена была во внутренней комнате с соседским слугой и не желала, чтобы ее беспокоили. Да пошло оно все в жопу, подумал я; тут до меня дошло, что уже поздно и я не успею добраться ни до Филы, ни даже до города дотемна. Кроме того, даже если мне удасться найти место на постоялом дворе (Элевсин был переполнен собравшимися на праздник Алоа; обычное мое везение), то кроме денег на мулов у меня с собой не было ни гроша. Можно было приземлиться здесь, на ступенях, и дождаться хозяина, купить у него мулов (если, конечно, у него были мулы на продажу) и затем попроситься на ночлег, или плюнуть на все и отправиться на поиски подходящего амбара или канавы, пока еще достаточно светло, чтобы их разглядеть. Жалкий выбор, как ни посмотри. Я все-таки проголосовал в пользу амбара с канавой, поскольку пришел к заключению, что мулы являются существами целиком мифическими, вроде кентавров и гиппогрифов, и хозяин дома, скорее всего, примет незнакомца, явившегося невесть откуда с просьбой продать их, за опасного психа и спустит на меня собак. Я пошел прочь, понурив голову и волоча ноги в общем направлении Элевсина.

Амбары и канавы похожи на рыночную охрану: пучок за пятачок, когда они вам нахрен не сдались — и их полное отсутствие, когда в них острая нужда. Я бы охотно растянулся на обочине дороге и заснул, до того я устал, но месяц Посейдона — не самое удачное время, чтобы спать где попало, если вы дорожите здоровьем, поэтому продолжал идти, пока не оказался в городе.

Я уже сказал, что город ломился от приезжих, и я не шутил. Уже днем тут было достаточно плохо. Темнота, казалось, привлекала их, как летучих мышей; повсюду были люди, по улицам двигались факельные шествия, пьяницы крушили все вокруг, если им хватало места на добрый замах посохом, со всех сторон неслась музыка и все кругом было заблевано. Если не считать дверных арок и портиков, то здесь даже стоять было негде — вас мгновенно уносила с собой толпа. В конце концов я оказался на рыночной площади, где и втиснулся в щель за статуей безо всякой надежды выбраться обратно. Там я и остался; я взвешивал шансы выспаться стоя, как конь, когда случайно поднял взгляд и увидел знакомое лицо. В Аттике, конечно, это не диво — у вас есть соседи, друзья соседей, родственники, соседи родственников и друзья соседей родственников, так что вероятность налететь на знакомого очень высока. Но я не мог понять, откуда я знаю этого чувака; я знал его, но не помнил, кто он такой, если вы меня понимаете. Тем не менее оставался шанс, что если он местный житель, то у него мог найтись сеновал или хлев, в котором можно переночевать, так что я вывернулся из щели и устремился через толпу к нему. С тем же успехом я мог пытаться плыть против течения на рифах Схерии; все, чего я добился — это лишился уютного гнездышка за статуей и оказался на стрежне, так сказать, бессильный противостоять силе чужих ног и локтей. К этому моменту смутный знакомый, кто бы он не был, уже исчез. Я бросил попытки управлять своими перемещениями и позволил толпе нести меня. В конце концов, это мое обычное состояние. Я только жалел, что в молодости выучился на жулика, а не на карманника. В этой толпе я мог бы сделать себе состояние.

После долгого, полного мук периода движения я оказался прижат к стене. Это была мраморная, идеально отполированная стена, так что я решил, что это храм или типа того: слишком роскошно для частного дома. Толпа вроде бы остановилась, как будто достигнув места назначения, и теперь все стояли и чего-то ждали. Что ж, ничем получше я заняться не мог, так что тоже стал ждать.

Ждать пришлось недолго. Оказалось, что я попал на музыкальное выступление. Прямо передо мной, примерно за пятнадцатью рядами тел, располагались ступени храма. На верхней ступеньке возникла группа чуваков в странных нарядах вроде жреческих, только в руках они держали арфы, флейты, цимбалы и прочее; через некоторое время у них сделался такой вид, будто они готовы начать играть, а все остальные замерли, словно увидели голову горгоны и превратились в камень.

169